«Отцовство – социальная выдумка»
Маргарид Мид.

«Отец – биологически необходимое,
социально – случайное»
Любимая поговорка
русских женщин.

Последняя треть двадцатого века охарактеризовалась невиданной доселе в истории человечества необъявленной войной против мужчин, имеющих своих детей, то есть против отцов. Вся западная цивилизация, включая Россию, словно бы задалась одной-единственной целью – уничтожение отцов как класса, и с маниакальным упорством стала воплощать ее в жизнь. Наступившие последствия этой бойни тридцать лет назад не смог бы предвидеть в своем распаленном воображении даже самый изощренный автор «ужастиков».

Энгельс в своем труде высказал мысль, что матриархат был, он не мог не быть, а Маргарид Мид «доказала», что он имеет место. Так было положено начало возрождению и вознесению на новый уровень дремавшей кое у кого веками мечты о «золотом веке» матриархата – безраздельного женского царства, обслуживаемого мужчинами-рабами, где женщина величественна лишь потому, что она женщина, а ее дети – ее собственность. Феминизм, прикрываясь лозунгами о женском равноправии, поднял эту идею на свои знамена и победным маршем понес ее в жизнь.

Но феминизм – лишь следствие воли нового тоталитаризма, нашедшего на нашу планету в начале двадцатого века. Чтобы править, ему нужны были люмпены, маргиналы без истории, традиций, религии и памяти своих предков, то есть те, кому нечего было терять, кого всегда в любой момент можно бросить в очередную «топку», чтобы из искры возгорелось пламя. Отец может передать своему сыну в наследство не только свое хозяйство, но и преемственность своего рода, честь, благородство. Такой мужчина новым тоталитарным вождям был не нужен. Сословия, род – были уничтожены, а женщина была призвана стать единственным посредником между бытием и своим потомством. Она не может передать своим детям КУЛЬТУРУ, но очень даже в состоянии донести волю новоявленных божков.

Теория на практике была успешно опробована в границах новых тоталитарных территорий, а в шестидесятые годы началась ее массовая экспансия на Запад, правда, в этом случае цели ставились несколько другие – разложение среднего западного класса, который являлся главным препятствием к осуществлению грандиозного плана Мировой революции. Правда, нет, вру, и на Западе все началось гораздо раньше – с момента предоставления женщинам равных избирательных прав. Тоталитарные идеологи рассчитывали, что женщинам быстро удастся занять путем выборов властные кабинеты, но этого не случилось. Тем не менее, женщины стали электоральным большинством, и этого уже было вполне достаточно, ибо теперь любой западный политик становился зависимым, в первую очередь, от женского легко управляемого волеизъявления, и обязан выполнять его волю или тех, кто выражал эту волю.

Сейчас, спустя десятилетия, уже не секрет, что западный феминизм был изобретен в тоталитарных лабораториях и затем экспортирован за океан, после чего успешно высажен на западную почву. Бетти Фридан – праматерь современного американского феминизма, как и множество ее других соратниц и соратников, менее известных или не известных широкому кругу вовсе, тщательно скрывают свое достоверное прошлое. Если судить по ее революционной книге «Женские мистики», она – всего лишь бывшая домохозяйка и мать, которой опостылела эта роль. «Благоустроенные концлагеря» – охарактеризовала она американские предместья, «концлагеря», в которых «томились» за воображаемой колючей проволокой миллионы «несчастных и подневольных» женщин.

На самом деле, Фридан не была ни домохозяйкой, ни примерной матерью и у нее не было опыта проживания в «благоустроенных концлагерях». Она была активистской американской компартии, боготворила Сталина и мечтала о воцарении коммунизма в США. Многие подозревают ее еще и в шпионаже. С воцарением маккартизма революционная работа в ее непосредственном виде под знаменами коммунизма стала невозможной, и Фридан с ее сторонницами разворачивают ее уже под знаменами женского равноправия, борьбы с притеснениями негров и за свободу сексуальных меньшинств. Методы и задачи те же, а «обертка» совсем иная. И едва ли не самое первое чего добились американские феминистки – безоговорочное право женщин забирать своих детей в случае развода. Борчихи за «равноправие» вытребовали принятия закона, где было черным по белому написано о неполноценности отцов в силу своей принадлежности к мужскому полу. Подобные законы были приняты и в других западных странах.

Достаточно в этих, с позволения сказать, законах заменить слово «отец» и «мужчина» на слова «негр» или «еврей», и со стопроцентной вероятностью можно прогнозировать, как вздыбиться все «мировое сообщество», а авторы закона будут заклеймены расистами и антисемитами. Но, видимо, мужчины находятся в стороне от правовой системы, являются ее изгоями. Существуют права женщин, негров, сексуальных меньшинств, права животных, включая права растений и насекомых, не существует лишь одной категории права – прав мужчин вообще и отцов в частности. Борцы за права из Австралии вот-вот добьются предоставления равных прав человекообразным обезьянам, отцы, видимо, затерялись у них где-то между сумчатыми и утконосами. Наверное, так.

Из личного опыта автору не раз приходилось сталкиваться с убеждением, как российских мужчин, так и женщин, что и в России также существует подобный закон, закрепляющий за матерями право исключительной собственности в отношении своих детей и сводящий мужскую роль лишь к уплате алиментов.

В действительности же в СССР и ныне в России никогда таких законов не было. Более того, и прежнее семейное законодательство и нынешнее устанавливает абсолютно равные права и обязанности отца и матери в отношении своих детей. В этом плане российский Семейный кодекс – более передовой документ, чем законы многих западных стран, кичащихся своей многовековой демократией. Правда, в российском законодательстве отсутствует такое прогрессивное положение как совместная опека, которая широко распространена в странах Запада.

Однако российское равноправие существует лишь на бумаге. По разным данным от 95 до 97% детей после развода автоматически передаются матери, для сравнения на Западе этот процент колеблется в районе 90-85% плюс 10-15% детей остается под совместной опекой. Так что, как видите, вся «прогрессивность» нашего законодательства – всего лишь фикция. Более того, в СССР существовала «рекомендация» Верховного суда для судов нижних инстанций о предпочтительности передачи детей под опеку матери после развода. Удивительный документ, попиравший и законы, и Конституцию, испеченный органом, назначенным эти законы и Конституцию защищать! Подобное положение было отменено всего несколько лет назад. Новая рекомендация предлагает судьям определять «достойного» родителя, исходя из интересов ребенка. Но на практике за несколько этих лет так ничего и не изменилось.

В обывательском сознании твердо укрепился стереотип, что ребенок, разведенному отцу вроде как и не нужен, поэтому де дитя автоматически и остается у матери, тогда почему суды и матери игнорируют требования тех отцов, которые все же хотят воспитывать своих детей и после развода? В реальности же автору известно достаточное количество случаев, когда отцы пытались тягаться с системой, надеясь через суд и другие инстанции отстоять свои естественные отцовские права. Но каждый раз подобные потуги заканчивались ничем. Случаи, когда отцы в честной борьбе в суде при прочих равных условиях выигрывали бы опеку над своим ребенком, можно считать на пальцах. Судьи цепляются за любую возможность, ищут малейший повод лишь бы оставить ребенка у матери во власти матриархата.

Отец может быть прекраснейшим из людей с точки зрения человеческих качеств, иметь хорошие материальные и жилищные условия, что немаловажно для роста и развития, образования ребенка, в конце концов, даже ребенок может быть более привязан к отцу, чем к матери и выражать свое желание остаться с отцом. Все это не имеет никакого значения! Для суда ребенок – безусловная собственность матери, которой та имеет фактическое право распоряжаться по своему усмотрению. И отцам дети в большинстве своем остаются тогда, когда матери сами отказываются от своих детей. То есть не ЗАКОН, а слово матери для суда является законом! Ну а мать может быть проституткой, наркоманкой, алкоголичкой, последовательницей какой-нибудь секты – тогда у отца появляется шанс отсудить свое чадо, но какой шанс! – ему потребуются месяцы, а часто и годы, чтобы из раза в раз, принося с собой все новые доказательства и свидетельства, оспаривать опекунство своей бывшей супруги. За эти месяцы и годы мать вполне может сделать своего ребенка наркоманом, пристрастить к алкоголю, отправить в десять лет на панель, но суд будет по-прежнему упорно, что называется «из последних сил» делать все, чтобы ребенок не достался отцу. Всякий отец, который становился на этот путь, знает как это трудно, иногда почти невозможно доказать даже очевидную вину бывшей супруги. Сравните, «вина» отца является «виной» просто по определению, только потому, что он отец, мужчина.

Еще меньше шансов существует у отцов, когда мать не проститутка и не наркоманка, а всего лишь ребенок не желает жить с ней, а желает жить с отцом. Так одному отцу в подобной ситуации пришлось судиться шесть лет подряд, и каждый раз суд возвращал его бывшей жене сбежавшую «собственность», кончилось тем, что мужчина просто перестал апеллировать к закону и остался «незаконным» отцом со своим сыном. Очень интересная история!

Однако правда и то, что не так много отцов, которые пытаются судиться со своими бывшими женами, но оттого ли, что они не любят своих детей? Для сравнения на Западе до половины разведенных отцов заявляют о своих правах на своих детей. Но ведь так тоже было не всегда! Там, как и у нас, как только не чернили СМИ облик этого самого отца, чем только его не клеймили и в чем только его не обвиняли, как бы оправдывая систему. Мать считалась и считается единственной альтернативой в жизни ребенка, которая де инстинктивно знает, что хорошо для ребенка. Но в более свободных и демократических странах реакцией на подобное надругательство послужило развертывание мощного отцовского движения. Его борьба, выигранные суды и многое другое послужили хорошим стимулом для потерявших веру в справедливость системы отцов вступать в схватку за свои неотъемлемые права. Однако даже на Западе борьба отцов лишь на своем начальном этапе. Влияние феминизма, власть матриархата, преподнесение в СМИ материнства как альфы и омеги в воспитании по-прежнему являются мощным препятствием для установления подлинного равноправия.

Тем не менее, нынешний феминизм рассматривает деятельность отцовского движения как главную угрозу для себя, ибо феминистки прекрасно понимают, что ребенок в руках женщины – это такой козырь, который оправдывает все на свете. В нашей стране, едва освободившейся из под уз тоталитаризма с зачатками демократии и без гражданского общества, в стране, где в прошлом веке было уничтожено несколько десятков миллионов мужчин и каждый третий отсидел в тюрьме, в стране, где понятия «отцовство» не существовало (да и не существует, например, в Конституции), мужчины уже при вступлении в брак смотрят на свое будущее с вполне конкретной обреченностью, заранее отказываясь от всяких попыток борьбы за свои права, подавленные вековым страхом перед исполинской системой, способной в мгновенье ока ни за что не про что перемолоть любого без остатка. Многие готовы на любые условия и жертвы лишь бы не соприкасаться с этим монстром.

Отдельная история – представление отцов в СМИ. Вообще сама кампания по ликвидации института отцовства не могла пройти без соответствующей массивной идеологической обработки, по очернению отцов и бесконечного разыгрывания образа «брошенной матери» как несчастной жертвы мужского вероломства. Кто такой отец в СМИ? Пьющий, гуляющий субъект, не принимающий никакого участия в воспитании своего чада, затем он бросает свою жену с детьми и не платит алиментов. На Западе, кроме того, активно обыгрывается тема отца-совратителя. И там и у нас были задействованы мощные идеологические инструменты, призванные оправдать беззаконие в отношении отцов, закрепить в общественном сознании убеждение в невозможности передачи детей по суду отцу. Все значение отцовства было сведено идеологами лишь к материальной ответственности отцов, уплата алиментов – была признана высшим и по сути единственным «правом» отца. И уже совершенно осталась в тени тема непосредственного права отца воспитывать своих детей, а детей иметь отца. Отец превратился в «воскресного папу», которому расписаны часы посещения своего чада, обычно раз в неделю, так словно речь идет о часах свидания заключенного в тюрьме. А по сути это так и есть, отцы и дети оказались узниками новых законов и новой конституции матриархата – безраздельного права матери, где вышеупомянутые часы для посещения – всего лишь цветастая шторка на толстых решетках новых казематов. Ни отец, ни ребенок не в состоянии в полной мере реализовать свои потребности в это отведенное смешное время, поэтому часто такие свидания приносят не радость, а угнетают.

Женщины часто жалуются, что их бывший муж перестал посещать их чадо, они только забывают добавить, что это, скорее всего, оттого, что тот не в силах больше видеть их физиономии и слышать постоянное нытье и вытягивание денег, угрозы и шантаж. Еще подобным «женщинам» было бы полезно самим ради эксперимента оставить своего ребенка мужу, затем выйти замуж второй раз, снова родить ребенка и пытаться жить на две семьи, поспевая и тут и там. Это то, что в реальности приходится делать миллионам мужчин, ввергнутых в подобный ад не по их вине, но на что не согласится ни одна женщина. Женщину заботит набор требований к отцу ее ребенка, якобы в интересах ребенка, но ее совершенно не волнует, каким образом и какой ценой бывший муж будет эти требования удовлетворять. Она свято убеждена, что с крушением брака ее власть над бывшим мужем остается в силе. Все это оправдывается заботой о ребенке, его интересах.
Но все это не более чем циничное лицемерие. Такая же лицемерие как, «брошенная мать», ибо в нынешней действительности 80% разводов происходят по инициативе жен. Семейный кодекс, принятый феминистками в Думе из партии «Женщины России» свел саму процедуру развода к простой формальности, а мужчинам возможность иметь семью, так же как детям отца – к пройденному этапу.

Законы матриархата предоставили женщинам полную безответственность за любые свои поступки в семье и за ее пределами, сохранив прежнюю ответственность без прежних прав за мужчинами. Женщина стала безраздельной властительницей своего хозяйства, где статус мужчины стал прописан лишь постольку поскольку. Совсем необязательны серьезные основания, достаточно и простого каприза, чтобы лишить отца своего ребенка, а ребенка отца. Каждый отец знает или догадывается об этом, поэтому у него остается всего два пути – либо подчиниться произволу, либо заработать статус безответственного отца, подлеца.

Правда же заключается в том, что как бы себя не вел отец, он все равно будет объявлен подлецом и право решать его судьбу и судьбу детей в любом случае останется за женщиной, а не за судом и законом. Таким образом, женщины в наше время не просто присвоили себе функцию распоряжаться чужими судьбами и жизнями, они фактически присвоили себе право (в атеистической стране) быть вместо Бога. И фактически подлейшая игра на высоких моральных отцовских принципах превратилась в легализованную индустрию, конечные цели которой лежат далеко за границами интересов детей, но близко к корыстным намерениям. Если бы не было этих принципов, которые так упорно отвергаются матриархальной пропагандой, не было бы возможности для игр, для использования детей в качестве инструмента для достижения своих корыстных вожделений.

Право «играть» женщины получили в тот самый момент, когда избавились от всякой ответственности перед своим партнером и мужем и получили полное право распоряжаться не только своим телом, но и чужой жизнью. Еще советское государство, осуждая на словах рождение детей вне брака, так называемых матерей-одиночек, на практике создало для них льготы и привилегии, в сравнении с которыми женщина, состоявшая в браке с мужчиной и разделяющая с ним репродуктивные права, оказалась в невыгодном положении. Неслучайно поэтому матерей-одиночек становилось все больше. В наше время такая с позволения сказать мать – главная героиня, образец подражания для вступающих в жизнь юных девушек. Ее желание родить ребенка «для себя» – приветствуется. То как она использует мужчин в качестве доноров спермы и ходячих кошельков, вызывает зависть у миллионов ее сестер по полу. Полагаю, еще не забылся скандал в Германии с теннисистом Беккером. Так что и на Западе ситуация та же самая.

Я не просто ради красного словца помянул матерей-одиночек, ибо война с отцами начинается не с момента подачи заявления о разводе одной из сторон, а с момента, когда происходит зачатие. Ситуация здесь такая, что практически вся власть по решению данного вопроса находится в руках женщин, ибо для них за десятки лет создана целая противозачаточная индустрия, позволяющая ей надежно контролировать свои репродуктивные функции. И на этом грандиозном фоне, все, что предлагается мужчине, это так широко рекламируемый в последнее десятилетие как средство от всех напастей презерватив, известный уже не одну сотню лет и столь же малонадежный, как и в момент своего изобретения.

Совершенно ясно, что это самая обыкновенная профанация, надувательство ради выгод компаний, производящих эти резино-технические изделия. Но речь, конечно, о другом. О том, что под предлогом защиты прав женщин, этим самым женщинам предоставлено абсолютная власть распоряжаться жизнью так называемого плода, а по сути нерожденного ребенка, который является так же и ребенком мужчины, и уж, конечно, не является частью тела женщины, а лишь временно зависимым от такового, не считаясь с волей и желанием мужчины и единолично решая его судьбу как отца. Сторонники нерегулируемых абортов апеллируют к правам женщин, низводя статус нерожденного ребенка до уровня куска мяса, но с рожденьем ребенка мало что меняется. Женщина совершенно безнаказанно и без всякой ответственности может распоряжаться жизнью ребенка. Например, отказаться от него прямо в роддоме или оставить себе, но ничего не сообщать его настоящему отцу или сообщить ему тогда, когда ей это взбредет в голову, в первую очередь, ища из ситуации материальную выгоду, но никак не исходя из интересов ребенка, о правах же мужчины как отца здесь речи вообще не идет. Историй, когда мужчина узнавал, что у него имеется ребенок многие годы спустя после появления последнего на свет, множество. Ни законные права, ни чувства этого мужчины, ни закон, ни современная с позволения сказать общественная мораль совершенно не волнует.

Ну а многое ли меняется, когда счастливый брак заключен, развода на горизонте пока не видно и благодарный своей жене отец может вволю наслаждаться своим отцовством в окружении своего потомства? Увы, но статистика беспощадно демонстрирует, что более десятка процентов семейных отцов воспитывают чужих детей, будучи уверенными, что это их дети. Женщина может хоть всю жизнь безнаказанно дурачить мужчину и разрушать жизнь своему потомству по своему незыблемому материнскому праву, дарованному ей законами дикого матриархата, в который все западное общество так незаметно, но по уши погрузилось, порой даже не успев этого заметить.

Это проблема стала настолько злободневной, настолько часто поднимаемая как самими отцами, так и мужскими правозащитными организациями, что ее стало просто невозможно не замечать (правда, пока не в России), но ни одна западная страна не приняла пока даже элементарных мер по защите прав отцов и детей, ибо принять их значило бы признание существования дискриминации в отношении мужчин, а этого современные политкорректные правительства на сегодняшний день сделать не в состоянии. И, тем не менее, несколько лет назад в США состоялся беспрецедентный судебный процесс, когда мужчина оспорил в суде свое отцовство, узнав во время развода, что ребенок, которого одиннадцать лет подряд он считал своим, на самом деле был не его, его бывшая жена все эти годы его обманывала. Мужчина выиграл суд, но этот суд лишь освободил его от ответственности за чужого ребенка, но никакой суд не в состоянии вернуть ему утерянные одиннадцать лет жизни, и уж тем более ни этот суд, ни другой никогда не накажет женщину, творившую столько лет форменный произвол, исходя лишь из интересов своего необузданного и ни чем не ограниченного эгоизма. Более того, такое решение суда даже не прибавило ей самой ответственности, ибо она теперь может спокойно переложить ее на настоящего отца этого ребенка, который, скорее всего, даже и не подозревал о существовании своего отпрыска, конечно, если эта «женщина» помнит, с кем она зачала ребенка. Феминисткам этот случай конечно же не понравился и в настоящее время они предпринимают массу усилий, чтобы пресечь это «безобразие».

Однако вернемся к основной колее данной статьи. Но прежде необходимо сказать несколько слов об алиментах и самой системе сбора алиментов. Современные женщины уже давным-давно впитали ту самую мысль, что если они ничего не должны своему бывшему супругу и отцу своих детей, то уж тот обязан им по гроб жизни и обязанности эти никак не коррелируются с его правами. Решит ли женщина, что такой отец ее ребенку не нужен или милостиво позволит отцу и ребенку иногда встречаться, в любом случае она вряд ли откажется от своего права истребовать с отца ребенка алименты.

Тут надо сразу же сказать, что современная алиментная система настолько нелепая и варварская, что если бы она распространялась на женщин хотя бы в какой-то ощутимой доли от того количества, в каком она возлагается на мужчин, ее реформировали бы до неузнаваемости в течение полугода. Сама ее философия, идеология и методы вполне достойны даже не средневекового, а еще более раннего мракобесия времен рабовладельческого строя. Но мужчины в наше время – та единственная группа не только людей, но и вообще живого мира, в отношении которой допустимо любое обращение.

Неудивительно, что послушные СМИ за последние десятилетия, подогревая обывательские, в первую очередь, женские настроения создали образ разведенного отца как злостного неплательщика алиментов, подлеца, которому наплевать на своих детей. При этом мало кто задается вопросом, почему этот отец оказался в таком положении и вообще в каком он положении оказывается после развода, законы матриархата диктуют защищать абсолютное право матери на любые свои бесчисленные претензии и требования, ничего не спрашивая у нее в замен. В результате, отец оказывается раздавленным как минимум дважды: сначала его незаконно лишили права быть отцом, а теперь на него еще и поставили клеймо алиментщика, сродни разве что клейму преступника, притом, что единственная вина данного мужчины лишь в том, что он мужчина.

Но самое парадоксальное во всей этой ситуации заключается в том, что при всей ее чудовищности конкретно российские мужчины являются чуть ли не самыми добросовестными плательщиками алиментов в мире, так вопреки уверениям госпожи Арбатовой, уровень сбора алиментов составляет в России 80-85% (для сравнения, в США – менее – половины). Другой миф, муссируемый иногда в СМИ, о незначительности российских алиментов, с намеками на иную ситуацию на Западе. Но Запад Западу рознь, например, в тех же США средний уровень начисленных алиментов составляет 8,5% от заработной платы в то время когда в России минимальный уровень равняется 25%. По-моему, разница есть. Другое дело, что данная система была сформирована еще в советское время, когда была совершенно иная структура распределения расходов, когда, например, коммунальные расходы составляли лишь мизерную долю от всех доходов, сейчас эта ситуация стремительно меняется и грядущие проблемы просто неизбежны.

Следующий полумиф, порожденный уже нашим временем, это сокрытие истинных доходов. Почему полумиф? Да потому что позволить себе скрывать доходы может позволить лишь узкая часть обеспеченных и богатых мужчин, которые, как правило, и без того платят алименты в суммах превышающих среднемесячную зарплату в России. Но здесь ситуация уже несколько другая. Бывшие жены «новых русских» и после развода хотели бы комфортно жить за счет алиментов, по закону предназначенных только для детей, ни в чем не завися от бывшего мужа, но имея власть над его деньгами. В этом смысле богатые мужчины стоят несколько особняком от остальных, поскольку имеют некоторые «рычаги» для реализации своих вобщем-то элементарных интересов. Из только что вышеизложенного стало очевидным существование одной большой проблемы с алиментами, речь идет о контроле за их тратами.

Если спросить любую разведенную женщину, то она, конечно, начнет с театральной наигранностью рассказывать о своей одной большой жертве длинной в целую жизнь, которую она принесла на алтарь своего материнства (что она туда принесла, будет сказано ниже), какие уж там траты «налево». Однако, как я уже упоминал, для бывших жен богатых мужей такое вполне возможно, поскольку позволяет сумма, но самое основное заключается в том, что мужчина лишен права самолично распоряжаться своими деньгами во благо своих детей или, по крайней мере, знать, на что его деньги расходуются. Законы подавляющего большинства стран дают женщине абсолютное право (точнее, произвол) распоряжаться деньгами отца своего ребенка по своему усмотрению, нисколько с мнением этого самого отца не считаясь.

Вновь пример из-за океана. В США как-то была предпринята попытка через законодательный орган принять закон, позволявший отцам следить, за тем, как расходуются их деньги, но закон не прошел, абсолютная власть матриархата осталась незыблемой.

Полагаю, что в данном контексте нет никаких сомнений, что эти законы – законы матриархата – были созданы не для защиты интересов ребенка, как они сами лицемерно пытаются уверять, а для воцарения и поддержания неограниченной власти так называемых мамаш, ведь в отличие от отца, которому за просрочку уплаты алиментов грозят уголовные и административные кары, мать в этот период не несет никакой ответственности не перед ребенком, ни перед отцом, не перед обществом. Чем она занимается: работает или ведет паразитический образ жизни, существуя на алименты отца ее ребенка, как она заботиться о своем дитяте: кормит ли его или морит голодом, одевает ли или тратит все деньги на свои бесчисленные шмотки – никого не интересует, никем не контролируется.

Оставленная в беззаконии своей неограниченной самодурной власти наедине со своей собственностью-потомством, выбросив за борт жизни своих детей их отца, может, тем не менее, она делает своим детям великое благо, за которое они и общество в целом ее впоследствии поблагодарят? Уж сколько было сказано слов об этих идиотах-мужчинах, которым не только ребенка, но и кошку нельзя доверить, на какие только высоты не воздымался ореол материнства, но факты вещь упрямая и суровая, и они, эти факты, собранные за тридцать лет необузданного матриархата, констатируют совершенно иные результаты чудовищного эксперимента, в корне идущие в разрез с теми представлениями, к которым привыкло наше оболваненное общество. Они упрямо и красноречиво говорят, что материнское право и матриархат, власть матери над детьми и изоляция детей от их отцов, наносит детям тяжелейший и часто непоправимый ущерб, уродует и калечит всю их жизнь, лишает подрастающие поколение элементарных жизненных перспектив. Вот они.

Итак, хроника современной безотцовщины – семей, где нет отца.

• В этих семьях, чем в семьях, где присутствует отец, дети
  
• В 5 раз более вероятно совершат самоубийство;
  
• В 35 раз более вероятно сбегут из дома;
  
• В 20 раз более вероятно будут иметь проблемы со своим поведением;
  
• В 14 раз более вероятно совершат изнасилования (мальчики);
  
• В 9 раз более вероятно покинут школу, недоучившись;
  
• В 10 раз более вероятно станут наркоманами;
  
• В 9 раз более вероятно закончат свою жизнь в нищете.
  
• В 20 раз более вероятно закончат свои дни в тюрьме.

Результаты исследований в США показывают, какой эффект оказывает на детей отсутствие в семье отца (таких семей в США 20% от общего числа).

Так 63% от всего подросткового суицида, совершается детьми, растущими без отцов. (Source: US DHHS Bureau of the census).

90% всех бездомных детей и детей, регулярно совершающих побеги из дома – из семей без отца.

85% детей с характерным антисоциальным поведением, растут в семьях без отца. (Source: Centre for Disease Control).

80% изнасилований мотивированы гневом, источник которого проистекает из семей, в которой не было или нет отца. (Source: Criminal Justice & Behaviour, Vol 14, p. 403-26, 1978).

71% детей, бросающих школу, растут (росли) в семьях без отца (Source: National Principles Association Report on the State of High Schools.).

70% детей, попадающих в государственные специализированные заведения, «происходят» из семей без отцов. (Source: US Dept of Justice Special Report, Sept 1988).

85% всех подростков, находящихся в тюрьмах, росли в семье без отца. (Source: Fulton Co. Georgia jail populations, Texas Dept. of Corrections 1992).

Полагаю, этого достаточно, пока. Цифр и так столько, что их хватило бы на второй Нюрнбергский трибунал, перспективы которого, правда, весьма туманны, пока правительства и их народы будут поклоняться, извлеченным из тьмы дикости каменного века матриархальным богам (точнее, богиням), принося на их алтарь бесчисленные человеческие жертвы.

Как видно, безотцовщина, порожденная самодурством матерей и законами матриархата повинна в 85% всей преступности и двух третях наркомании, четыре миллиона детей ежегодно покидают в России свои дома. От чего они бегут?! Вал преступности покатился по странам, когда подросли первые поколения, «выпестованные» одинокой матерью в «семьях», из которых был изгнан отец. Общества и народы содрогнулись в животном страхе перед этой неуправляемой стихией и принялись устанавливать на свои жилища железные двери и решетки; там, где раньше порядок базировался на фундаменте человеческих взаимоотношений, теперь он с трудом поддерживается легионами полиции, предоставляя гражданам право вволю следить через амбразуры бойниц своих домов-крепостей за своими соседями. Перепуганные до смерти, они требуют мер и порядка. Одновременно феминистки призывают кастрировать насильников, и вот перезагруженные суды поточно, как на конвейере, утром разводят супругов, без вариантов передавая детей под власть матери, а вечером отправляют молодых людей в тюрьмы, родителей которых они же разводили несколько лет назад, а их самих лишили семьи и отца. Ну а что касается феминисток, то создается стойкое впечатление, что их сожрет то самое чудовище, которое они же и породили.

Государства и в дальнейшем видят решение этой проблемы в усилении репрессивного аппарата, а в не искоренении ее причин, ибо любое реальное начало излечение болячек нынешнего общества, означает покушение на СВЯЩЕННУЮ КОРОВУ ЖЕНСКИХ ПРАВ, того самого ненасытного тельца, о котором я уже упомянул выше. Гнева этого божка сегодня принято бояться больше, чем угрозы внезапного посещения нашей многострадальной земли заблудившимся в космосе астероидом.

А еще существуют миллионы граждан, которых с грудного молока приучили поклоняться идолу и видеть этого идола только в золотом сияние с бриллиантовыми вставками. Этот идол не только где-то там снаружи, а, прежде всего, внутри, он – новое распятие и цензор одновременно. Человек инстинктивно чувствует, что «богохульство» может обернутся ему боком да и не подходят к вере, особенно если она фанатичная, с рациональными мерками, вера она на то и вера, что не нуждается ни в каких доказательствах, даже если эта вера черт знает в кого. Поэтому потребность верить в абсолютное совершенство божка перебьет все разумные доводы и пресечет всякие еретические поползновения. Идол он по определению весь в белом.

Ну а в жизни, за границами довлеющего фантома и пределов, очерченных упомянутым цензором, все куда прозаичнее и нет никаких идолов, есть лишь места для поклонения, сделанные из обычного камня и дерева, где служат обычные, но вовремя подсуетившиеся человеки. И в жизни не ангелы или богини, а самые заурядные мамашки определяют бытие своих несформировавшихся чад, решая, что для них хорошо, а что нет, нужна ли им семья, нежен ли им отец, в этом они действительно напоминают божков. «Не чавкай, как твой папаша – козлиная морда», – кричит на своего сына мать, нисколько не заботясь о последствиях такого обращения с психикой ребенка. Ребенок для нее – всего лишь средство, инструмент для мести своему, видимо, уже бывшему мужу, в котором теперь для нее сконцентрировалось все зло на земле, и ребенок это должен обязательно знать. Он – это всего лишь сливной бачок ее негатива, а теперь он на многие годы станет субститутом ее бывшего мужа, который «оказался сволочью» и «отнял лучшие годы», а на самом деле просто не оказался той универсальной машиной для решения ее собственных бытийных устремлений или, хуже того, вышел из повиновения и попытался взбрыкнуть. Теперь детям до конца жизни платить и платить за «вину» их отца.

Детская психика в пять-десять лет столь хрупка и восприимчива, что с ней, как с глиной, можно делать все, что угодно. Внушить, что угодно. Оставшись по законам матриархата в женских руках, ребенок обречен испытать на себе весь арсенал материнской «любви и заботы» и навсегда запечатлеть в себе образ своего «негодного отца», который будет их преследовать до конца жизни, даже когда они приобретут зрелость и опыт и начнут разбираться в жизни. Навеки вечные отец, который их «бросил» станет олицетворением зла. Уже само то, что ребенок вслед за матерью повторяет, какой у него отец-злодей, говорит о его серьезных психических проблемах. А прибавьте к этому еще и чувство вины за потерянную семью (если дите постарше), необходимость разрываться между двумя родителями и делать выбор.

Подобное отношение травмирует как мальчиков, так и девочек, но особенно мальчиков ведь они – будущие мужчины, и скопированный со слов матери образ отца вольно или невольно проецируется ими на себя, вызывая сокрушительное чувство вины за весь мужской род и желание «не быть таким, как папа». Подросток еще не знает, что это не он будет решать, каким папой ему быть.

Так называемая мамаша поливает грязью отца, да и весь мужской род и пытается воспитать из своего сына того удобного мужчину, которого ей не удалось сделать из бывшего мужа. Он должен быть и послушным и покладистым, то есть «своим», ее собственностью и в то же время готовым выйти в большой мир и завоевать его, чтобы женщина могла получить, наконец, то, что ей не дал бывший муж. Она по своей недалекости, из-за липкой пелены врожденного эгоцентризма не может и не хочет понять одной простой истины: раб не может бежать быстрее, чем ему позволяют его кандалы. В итоге подобное «воспитание» настолько перемалывает психику подростка, что известный «трудный» переходный возраст может превратиться в неистовый бессознательный бунт против всей материнской системы, с беспримерной жестокостью кастрирующей в подростке всю его природную сущность. Уличная мужская банда, как и все прочие бандитские атрибуты – это крайняя степень реакции на подобное с собой обращение. Попытка доказать свою цельность любой ценой.

Вот почему, как только были открыты шлюзы, эти самые «реальные пацаны» устремились захватывать свою территорию и уничтожать своих соперников и всех несогласных с их новой властью. Ибо, во-первых, они никогда не должны быть такими «тряпками», какими со слов их матерей были их отцы, во-вторых, те же матери и учителя, и общественная пропаганда подробно и популярно объяснили им, что быть мужчиной, значит, быть нечестью, а как говорится, лучше чем-то быть, чем просто слыть.

Но организованная преступность составляет лишь незначительную часть криминала. Особенность преступности в России, да и не только в ней – ее немотивированость, бессмысленная жестокость и непредсказуемость. И то и другое, и третье тесно переплетаются со всеми формами антисоциального поведения, такими как наркомания, алкоголизм и проституция. Речь идет о подростках. Хотя даже еще не подростки, а дети в семь-восемь лет нюхают клей и нападают на подвыпивших прохожих, чтобы добыть себе очередную дозу марихуаны или клея «Момент». И все это мы увидели, стоило лишь рухнуть оковам тоталитарного общества, столько десятилетий кичившегося своей культурой, нравственностью и гражданским долгом, а на деле построившим царство матриархата и уничтожившим семью.

Дети, которые сегодня нюхают клей – это уже третье поколение, не знающее своих отцов, а попросту говоря выброшенное в топку жестокого эксперимента по возвращению в «золотой век» каменноугольного матриархата. Потому что дочери растут достойные своих матерей. Проведя свое детство без мужчины, они, и в дальнейшем предпочтут остаться без него, даже если у них присутствует острое желание «не повторять судьбу матери», но иного опыта-то у них все равно нет. Они не знают, что такое жить с мужчиной и как только столкнуться с первыми трудностями, весь их психологический багаж ненависти к мужскому роду, впитанному с грудным молоком их матерей, бабушек и учителей всплывет на поверхность и даст «законное» основание для любых поступков, о которых я уже здесь упоминал. Но все чаще девушки уже заранее четко знают, что мужчины им нужны лишь как доноры спермы и ходячие кошельки, поэтому их девиз «окрутить, родить и свинтить», и, если повезет, то можно будет пол жизни и самой неплохо жить на алименты.

Но может быть, с отцом ребенку было бы еще хуже? Да, среди отцов далеко не все ангелы, но те исследования, которые имеются на сегодняшний день, убедительно доказывают, что ребенок, который воспитывался одним отцом, обладает в дальнейшей жизни большими преимуществами даже по сравнению с детьми, выросшими в полной семье, не говоря уже о семье с одной матерью во главе. Так у детей, растущих с отцом значительно выше шансы получить достойное и адекватное образование и профессиональную устроенность в жизни, у детей, воспитываемых одним отцом, значительно устойчивее психика и нервная система, и качественно иные морально-нравственные качества. Дети одиноких отцов редко, очень редко встают на путь правонарушений.

Объяснение этому не так сложно, как может показаться на первый взгляд: мужчина более адекватен, менее неврастеничен и более справедлив, чем женщина, он больше умеет как с чисто житейской, так и с профессиональной точки зрения. Отношения мужчины, отца со своим ребенком носят качественно иной характер, нежели отношения матери со своим чадом. Так с сыном у отца, как правило, устанавливаются более или менее честные партнерские отношения, только лишь следуя им, ребенок приобретает простые, но совершенно важные навыки человеческих взаимоотношений.

В то время как в отношениях с матерью, как и с другими окружающими его женщинами, для подростка мужского пола на первый план выходит угодничество; подросток «с молоком» усваивает, что для того, чтобы рассчитывать на какую-либо долю взаимности, ему необходимо угождать, принося соответствующий «кусок мамонта» на алтарь женской благорасположенности. Такое «воспитание» формирует психологию товарно-денежных отношений, в рамках которой мужчина это тот, кто платит – матери одно, а своей подружки, например, развлечением в дорогом ночном клубе или на дискотеке. Такое «воспитание» низводит человеческие отношения на уровень интриг, подлостей и обманов. Его кредо – для достижения цели все средства хороши.

Такая жесткая устойчиво-стрессовая ситуация, либо ломает будущего мужчину, ввергая его во власть алкоголизма, наркомании, самоубийств, либо толкает его на преступления, ведь быть «настоящим мужчиной» в глазах женщины это, что бы они сами там не говорили, означает быть при деньгах, ибо они являются, по сути, единственным мерилом в нынешней системе женских ценностей, честно заработать достаточное количество которых может мало какой молодой человек. Если парень не запил и не попал за решетку, избежал криминального и антисоциального поведения, его шансы достойно устроится в жизни минимальны, поскольку бедность матриархальной семьи и сиюминутные меркантильные требования к молодому мужчине сводят к минимуму возможность его полноценного образования и профессионального обустройства.

Другая сторона женского воспитания, другая крайность – гиперопека детей обоего пола, парализующая их будущую самостоятельность и устойчивость в жизни. Удивительно, но даже девочки, воспитываемые единственным отцом, имеют несомненные преимущества в дальнейшей личной и профессиональной жизни. Отцовское воспитание формирует в них ответственность, честность, нравственное адекватное отношение к мужчинам, она готова жить с мужчиной, знает его психологию и ее шансы на крепкую и стабильную семью, несомненно, повышаются.

А что же может дать дочери мать, которая по сути сама является неудачницей? Когда-то она выбрала самый легкий путь решения своих проблем, а часто попросту причуд и капризов, изгнав из семьи мужчину и сосредоточив на мужчинах всю свою ненависть, а на беззащитных детях свои деспотические наклонности. Это единственный багаж, который она в состоянии передать своей дочери. Стоит ли долго рассуждать, какие перспективы ожидают девочку с подобной поклажей? Поэтому не удивительно, что сегодня высшим «достижением» материнского «воспитания» для дочери есть ее научение на предмет меркантильного использования мужчин.

Матриархат, читай эмансипация, женское равноправие разрушает культуру, традиции, нравственные и духовные основы наций и превращают народы в сборища люмпенов и маргиналов. В любой стране, в любом городе мира в самых «свободных» местах и участках земли для женщин, то есть там, где женщины имеют максимальную свободу и в полной мере реализуют ее в своей личной жизни, изгоняя из нее мужчин, а детей лишая их отцов, криминал и преступность имеет самую благоприятную почву для своего процветания. Там самый высокий уровень преступности. Но вся свобода этих новоявленных амазонок заканчивается сразу же за железными дверьми их независимых жилищ, а в обществе их право поддерживается армией полицейских, судей, разного рода специализированных центров, льготами и дополнительным финансированием, а не общечеловеческими отношениями, которые столетьями складывались и возможны лишь в рамках патриархальной системы и полноценной семьи с отцом во главе.

В этом отношении бытие современных матрон напоминает жизнь бандитов и нуворишей всех мастей, скрывающихся в бронированных автомобилях и за высоченными стенами своих замков. И это не удивительно, ведь жизненный стиль и тех и других состоит из вероломства, подлости и бандитизма, например, такого как киднепинг детей после развода. Главарю бандитской шайки и его подручным никогда не пройтись спокойно по улице без многочисленной охраны, точно так же как и матрон в любой момент могут ограбить, избить или изнасиловать дети, которых они воспитали в своей матриархальной семье. Это печальный, но закономерный итог разрушения веками складывающихся под сенью церкви и нравственного закона цивилизованных человеческих отношений. Только глубокие старики теперь еще и помнят, что когда-то не было необходимости запирать двери, а по улицам можно было гулять без опаски хоть всю ночь.

Но алчность нынешних старух, мечтающих стать владычицами морскими, и современных «анн карениных», готовых положить на костер своего вожделения все человеческие судьбы, которые по необъяснимому стечению злого рока были вверены в их руки, не знает пределов. Матрона, как вор в законе, не ведает границ своей власти, с той единственной разницей, что в отличие от власти настоящего вора в законе, в ее владениях царит беспредел, в сравнении с которым армия и тюрьма – санатории в сосновом бору. Так она прекрасно знает, какие благородные отцовские качества можно использовать у мужчины, чтобы манипулировать им, она знает все аккорды его душевных струн. Она знает, что они есть, иначе ей бы ничего не светило, но сама она смеется над ними, как над недоразумением. Какие же ослы эти мужчины, насколько легко ими управлять, разыгрывая из себя оскорбленную невинность и шантажируя прямо или косвенно ребенком.

Ребенок становится разменной монетой совести, вернее ее отсутствия подобной мамаши. Она им торгуется хуже любой базарной бабы, ибо не знает меры. Она его продает оптом и в розницу. Хочешь видеть его, плати, хочешь видеть еще – плати еще больше. А как же государство, закон, судьи и милиция? Почему эту мамашу не волокут в тюрьму за торговлю своими детьми и шантаж, и вымогательство у их отца? В ее царстве нет ни только нравственного человеческого закона, но и юридического закона, она сама закон, прокурор и судья. Кровавейшие диктаторы мира могли бы ей позавидовать, ибо судьи, милиция, право стоят на страже ее беззакония, охраняя его как зеницу ока. «Суд разрешил мне дважды в неделю навещать моего ребенка, но на самом деле все решает моя бывшая жена», – в сердцах высказался один из миллионной армии отлученных от детей отцов. Его жена не столь давно выгнала его из семьи, вонзив ему нож в спину, предательски и вероломно, но и теперь она не упускает случая, чтобы с садистским сладострастием загонять в него раскаленные иглы. Так даже с врагами не часто поступают, но отцы для них хуже, чем враги. Они объект истребления в гражданской войне, которую начали современные амазонки и успешно ведут ее против своего народа.

Семейный кодекс, который несколько лет назад был принят Думой с подачи думских феминисток, мимолетно прорвавшихся в российский парламент по итогам первых в нее выборов, напоминает физиономию дорогой проститутки – такой же лощено безупречный привлекательный своим оштукатуренным фасадом, но столь же гнилой и воняющий изнутри. Образчик современного политического лицемерия и манипулирования судьбами людей. Если не считать статьи 17, то весь документ выглядит настолько прилизанным и отполированным, что даже многие специалисты не раз восхищались его «продвинутостью». В действительности же сей с позволения сказать «шедевр» законотворческой мысли лишь закрепляет и усиливает неограниченную власть матриархата и бесправное положение отцов. Его лицемерный тон, пропитанный елейной игрой в «равноправие», не оставляет никаких шансов на справедливое восстановление прав отцов и детей, словно ловкий шулер, запутывая декларативные постулаты тенётой такого словоблудия, туманности и многосмысленности, которые дают практически неограниченное право под сенью этого «закона» творить практически любое беззаконие. Впрочем, это так, для подстраховки, современным мамашам этого подспорья обычно не требуется, они сами закон, судьи и прокурор в одном лице. Ни суд, ни органы опеки никогда не станут вмешиваться в царство их единоличного самоуправства, выказывая тем самым, свою преданность диким законам матриархата, а не государства и цивилизованного общества.

В 2000 году четырнадцатилетний американский подросток по имени Клейтон Джайлс совершил велосипедный тур по Канаде и США, собирая подписи против жестокой матриархальной системы, которая несколько лет назад разлучила его с отцом, после чего он из-за личного самоуправства своей матери не мог встречаться со своим родным отцом целых три года. Его кампания проходила под лозунгом «спасите детей от самоубийства». Ежегодно в США заканчивают жизнь самоубийством 3000 несовершеннолетних подростков, большинство из них юноши и так же большинство их из семей с одной матерью во главе. Этот подросток прошел через все круги ада, затеянного разводом по инициативе его матери – он несколько раз пытался покончить со своей жизнью, не посещал школу, сбегал из дома.

К сожалению, окончание его тура в Вашингтоне пришлось точь-в-точь на печально известные события, связанные с терактами в США, но заслуживает внимания сам факт поступка этого мужественного юноши, в котором, надо надеется, хватит сил, чтобы отказаться жить по законам матриархата, а на его примере тому же научатся другие. Сколько детей заканчивают со своей жизнью в нашей стране, точно не известно, но причины детской суицидальности примерно те же. Прибавьте сюда сотни тысяч, если не миллионы, бездомных детей, сотни тысяч детей, проводящих свое детство в аду детских домов при живых родителях, а так же оставленных в роддомах их так называемыми матерями.

Матриархальное государство дает матерям право творить неограниченный произвол в отношении своих детей и их отцов, не считаясь с жертвами, принесенными на алтарь женской богини. Но полвека назад такое можно было с трудом себе представить, как невозможно представить себе подобное в государствах и культурах, сохранивших Патриархат. Женская эмансипация и «равноправие» всучила в руки женщин плетку абсолютной безответственности перед детьми, своим супругом, страной и обществом, а безответственность уничтожает даже остатки, даже задатки личности, превращая ее в манкурта. Миллионы современных манкуртих изображают воспитательный процесс в семьях, школах и так далее, клонируя армии себе подобных. Считается, что мать лучше отца заботиться хотя бы чисто физически о своем чаде, но это тоже не более чем удобный миф. Только десять процентов детей к восемнадцати годам обладают полноценным здоровьем, остальные становятся жертвами распутной жизни своих матерей, материнского «воспитания» и «заботы».

Почти всякий раз, когда я заговаривал об этом с женщинами, их реакция была стандартно-стериотипной, словно они оттачивали это свое мастерство на каких-то общих курсах по виртуозному лицемерию, они отвечали: «А как же их отцы?» – и становилось ясно, что нет такой власти внутренней или внешней, не существует внутри них такого нравственного императива, который сподвигнул бы их хотя бы на мгновенье вспомнить о своем долге, о своей ответственности. Но об этом я уже писал выше.

Безответственность и – что немаловажно – полная безнаказанность за любые свои поступки поставила женщину и мать вне общества, над обществом в положение агрессора-захватчика, творящего произвол над своими пленниками. Пленники это, в первую очередь, ее дети, для которых их жилища стали фактически маленькими тюрьмами, но и, конечно, отцы этих детей, у которых есть два выбора – либо быть безропотными узниками в этих тюрьмах и послушными рабами своих госпож, либо быть выброшенными – в том числе и на улицу – из жизни своих детей.

И в связи с этим совершенно ясно, что война против обществ, представляющих собой западную цивилизацию, началась не тогда, когда были взорваны близнецы в Нью-Йорке, состоялся Буденовск, а теперь вот и Москва, а в тот самый момент, когда многомиллионной армией матерей, при поддержки матриархальных государств, армии, полиции и судов началась крупномасштабная и беспощадная война против отцов. Под фантастическое лицемерие демагогии о правах личности отцы и мужчины вообще были признаны де-факто и частично де-юре неполноценными гражданами второго сорта, в отношении которых допустимы произвол, беззаконии, репрессии, попрание элементарных человеческих норм, таких как право быть отцом и право беспрепятственно реализовать свое отцовство в полной мере.

Это особенно становится разительно ясно, когда знакомишься с глобальными планами исламских фундаменталистов по уничтожению западной цивилизации и воцарению всемирного исламского халифата, планы феминисток – уничтожение отцов как класса и всемирное воцарение первобытных законов матриархата. Удивительная схожесть. Феминистки и живущие по их лекалам женщины и матери стали фактически союзниками мирового террора в священном для них деле стирания с лица земли западной, а значит, патриархальной цивилизации. Жестокость, вероломство и война до предела – их кредо и лозунг. Всякое западное государство, включая Россию, обречено к поражению с внешним врагом, пока не остановит необъявленную гражданскую войну внутри своих стран против половины своих граждан и детей.

Поэтому Бен Ладену не нужна большая армия, его самая большая и боеспособная, самая ударная армия это все, кто под разного рода бредовыми идеями и предлогами творит террор в отношении своих граждан. Первая стратегическая победа мирового террора – депопуляция населения западного мира, особенно России, врученная Бен Ладену на блюдечке с голубой каемочкой феминистками, орущими, что право единоличного и ничем не ограниченного контроля над рожденными и нерожденными детьми, лишение отцов их законных прав – святое право женщин.

Эти «святые права» привели к тому, что населения стран западной цивилизации сокращается и его место медленно, но неуклонно занимает молодая энергичная и агрессивная популяция, спаянная духом ислама и силой Патриархата; страны западной цивилизации, обессиленные воцарившимся на их просторах матриархатом, выглядят не только слабыми, но и обреченными. И они действительно обречены, если не будет низвергнут матриархат, восстановлены семьи, а дети воссоединятся со своими отцами. В свете всех последующих событий в мире и России становится ясным, что это вопрос жизни и смерти, если не для нынешних поколений, то для наших детей и внуков.

Ну и наконец самое последние. Десятилетия феминистского, матриархального информационного террора внушили едва ли не большинству граждан, что дети являются «естественной» собственностью женщины, а место отца вторично или вовсе никакое. Но это не так. Да, мужчины не могут рожать детей, но при этом они имеют веское моральное, юридическое и любое иное право быть отцами, быть родителями и реализовывать свое родительство в полной мере наравне с женщинами без всяких ограничений. Это право было закреплено еще задолго до появления самых первых человеческих законов, ибо оно было закреплено Богом. Лишь его полная и безусловная реализация является единственной гарантией сохранения нашей цивилизации, а в конечном счете всего человечества на нашей планете. Никто и никогда ни по каким формальным признакам не может быть признан ущербным. Это банально, но не менее злободневно.

© Сетевое