Коридор

Технология.
Это то, что уже долгие годы не менялось на заводе. Менялись рецептуры, оборудование, но технология оставалась прежней. Впрочем, ее и не нужно было менять. Лишнего в ней ничего не было, а того, что было, вполне хватало для производства.
Ингредиенты смешивались в большом баке промышленного миксера. Получившееся тесто выливалось в емкость дозатора, который отмерял нужное количество в пустые формы, неторопливо ползущие непрерывной цепочкой по конвейеру.

После этого формы с тестом ставили в большую печь, напоминающую карусель, а когда вынимали их, сверху была уже знакомая практически любому человеку, хлебная корка. Из формы «хлебные кирпичи» вытряхивали обратно на ленту конвейера, после чего они двигались на фасовку. Ничего сложного. А запах свежего хлеба всегда поднимал настроение.
– Ты выкинул мешок из-под муки, который я тебе дал? – Спросил технолог у вернувшегося с территории завода разнорабочего.
– Да, Василий Дмитриевич. Там как раз машина загружается для вывоза мусора.
– Хорошо.
Василий хорошо знал, что от улик нужно сразу же избавляться. Этот мешок был последним, и теперь можно «выдохнуть».

***

– А ты был когда-нибудь влюблен?
– Я и сейчас влюблен...
– Правда, ведь это чудесное чувство?!! – Восторженно воскликнула она.
– Какое-то время да... – Невесело улыбнулся он.
– В смысле?
– С годами это чувство начинает по-другому ощущаться.
– Ты это серьезно?
После этого вопроса на ее лице появилось беспокойство.

– Тут есть много нюансов, – с самым серьезным видом начал он. – Взаимны ли чувства, есть ли перспективы у отношений. Да будто мало еще других тонкостей. Только при полном совпадении всех этих моментов можно согласиться с твоим утверждением. Причем, совпадение должно быть положительным. Иначе, совсем уже никуда не годится. Будут лишь боль и мучения.
– Вот ведь ты зануда! – Воскликнула она весело.
– Это не занудство, а прагматизм. – Поправил он ее, скорчив нарочито злую физиономию. После чего сначала расслабился, и тоже улыбнулся.

***

Мороз.
Леденящая стужа. Она заставляла иней оседать на ресницах и бровях, кончик носа белеть, а щеки неметь. Казалось, она даже кровь замедляла, сковывала все тело. Единственная мысль, крутившаяся в голове – «двигаться, двигаться, двигаться». Движение – жизнь, или как там правильнее... Об этом многие писали. И Аристотель, и Золя, и Паскаль и еще много кто. Все, так или иначе, сводили все к тому, что если перестанешь двигаться – тебя ждет старуха с косой. Сейчас это особо ярко ощущалось. В каждой конечности, в каждом открытом морозу участке кожи.

Эй, мороз, мороз... Не морозь меня, а? Эх, кому я это говорю... Чем отвлечься от этой холодины? Солнце? Море? Пустыня? Два притопа, три прихлопа... Что еще? Батарея, печка, горячая ванна, от которой даже пар идет?.. Любовь, которая должна согревать даже в самые лютые морозы? А кого чья любовь должна согревать? Чья должна согревать меня? Моя или любимого человека?
«Мороз невелик, а стоять не велит». Это уже из детства. Мороз велик и велит бегать. Бегать быстро или выше ноги задирать. И руками обязательно махать. Крепкий мороз. Синоптики как всегда пролетели с прогнозом…

***

Она шагала по светлому коридору. Он был бесконечным или казался таким. По обе стороны от нее были двери. Слева и справа, снова слева и снова справа. Еще, и еще, и еще. Она дергала ручки на этих дверях – заперто. Она не могла сказать точно зачем она проверяла все двери. Еще она не знала, что это за коридор и как она здесь очутилась. Очень похоже на больницу, но двери слишком уж часто стоят. Она просто шла и шла, продолжая проверять, не попадется ли открытая дверь. Возможно, она надеялась, что за одной из них будет выход. А может и ответы на вопросы. Разные вопросы. Их накопилось за последнее время слишком много.